Уважаемые MTV-шники!
Я не пришел сегодня с утра на работу. Весь искурился и пил кофе. Потом
начались "12 злобных зрителей" и я начал смотреть. Там я узнал, что Филипп
Киркоров сменил имидж. Нет нужды объяснять, какой он талантливый. Вы сами
это знаете. Я долго думал над его поступком. Мне не давал покоя вопрос,
почему он сделал это сейчас. Теперь я знаю ответ. Я чувствовал это раньше,
поэтому и не пошел на работу. Теперь я увидел по MTV то, что раньше просто
чувствовал.
Понимаете, есть вещи, которые обычные люди, которыми являемся мы с вами,
понимают только в результате алкогольной интоксикации, беспорядочного
курения и т.п. Киркоров устроен иначе. У него огромный рост и большая семья.
Я думаю, его просто корежило. Он просто физически не мог выносить то, что вы
делаете из передачи в передачу. Вы произносите столько правильных слов.
Делаете небрежные прически и одеваете странные головные уборы. Вы - борцы.
Вы уже отлиты в виде Грэмми. Ваши имена войдут в журнал Птюч, или, виноват,
в журнал ОМ (так, кажется, по стилю лучше). А он уже не мог на это смотреть.
Вы поймите. Еще до того, как вы и все остальные поймут, что никакой
альтернативы нет. Поймут, что Limp Bizkit никто не слушает. Дойдет, наконец,
что с вами хотят диалога. Что все мы мучительно думаем, как вам выйти из
этой ситуации, сохранив лицо. Еще до всего этого он уже чувствовал
дурновкусие: правильная и хорошо продающаяся музыка не может быть
стилистически позорной. У вас пропал стиль. Это начало конца. Это ложный
пафос. Эта фальшивая альтернативность. Это фортиссимо. Надрыв. Это все -
стилистически беспомощно. Компакт с автографом. Преданные девочки.
Огнедышащий Зосимов - дельфийский оракул. Ночные посиделки (фан-клуб).
Неужели вы этого не видите? Я понимаю, почему этого не видят Зосимов,
Чурикова и Стрельников. Я не понимаю, почему этого не видят Длугач, Шелест и
Александр Анатольевич. Это просто плохо. Плохо по исполнению. Это бездарно.
Эминем, спетый Элтоном Джоном - это не Эминем. Какая гадость эта ваша
заливная рыба. Стрельников за компьютерным столом, мнущий зрительское письмо
лоснящимися от вяленой тарани пальцами. Визг. Как железом по стеклу.
Пупырышки. Я это чувствую. А вы? Прекратите. Не получилось, не верю. Это
должен быть либо другой зал, либо другие песни, либо другие исполнители.
Звонит Шнуров. "Паркер, а что, Зосимов не знает о твоем существовании?" Нет,
не знает. Не хочет знать. Мадонна. Дайте Мадонну. Хочу Мадонну. На Мадонну.
Не хочу Мадонну. Что хочешь? Альтернативные песни. Во Дворце Съездов. Не
хочу, не верю. Я хочу угара. Может, у меня возьмут автограф. Посмертно.
Шелест! Ау! Не чувствуешь? Вся в красном. Снова в красном. Теперь - в
кожаном. Улыбается. Подмигивает. Съезжает стремительно с горы. Любить и
пилить. Отдыхать. Утесова! Ау! Не отворачивайтесь! Не затыкайте уши.
Слушайте. Это ваше, родное. Ноги дрожат. Громко. Да и нет. Нет, вы мне
ответьте - да или нет. Аааа! Не можете. Вот мы вас и поймали. Гражданское
дело, кажется. Мы вас выведем на чистую воду. Анатольевич! Смотреть. Не
затыкать глаза. Терпи.
Как говорила девушка в открытых трусиках: "Прикрепила и забыла". Надо
вспомнить. Надо снять. Надо проветрить. Проветрить. Промыть. Отдохнуть.